Вот взять например коллажи AriadnЫ... я бы наверное один такой коллаж еще бы осилила, но вот второй уж точно не стала бы делать, не говоря уже о третьем... четвертом...

Или как Yana с упорством выискивать в нете красивые картинки, качать их, перезаливать, выкладывать... Я тоже когда-то этим "болела", но очень скоро потеряла интерес. А кому-то это по прежнему интересно... И фенечки я уже давно не плела, и открытки делаю только в "особых" случаях Что же я за человек то такой?!!!

А поиск картинок я не стала бы называть моим увлечением, скорее это способствует творческому развитию. Я вижу что и как делают другие и это служит своего рода стимулом, ну а попутно почему бы и на форуме не выложить? И еще такое выкладывание неплохо разгружает голову, позволяет с одной стороны отвлечься от чего- либо, и с другой - сосредоточиться на чем- нибудь одном.

СЦЕНАРИЙ ДЛЯ СНА.
Ранним утром автобус продирается сквозь пробки на дорогах и людские столпотворения, пока не высаживает всех пассажиров - измученный водитель не может ехать дальше. Я начинаю быстро лавировать между прохожими, чтоб успеть в больницу на работу, но уже ясно, что опоздание неизбежно.
Увлеченная спешкой, я не сразу слышу, как кто-то окликает меня в толпе. Мой давний знакомый с компанией друзей собирается на праздник и зовёт меня с собой. Мы решаем идти вместе, пока им со мной по пути. Они веселы и шумны, некоторые из них мне знакомы, но меня меня никто не узнаёт. Мы гомоним ни о чём, смеёмся без повода и каждому такая эйфория по душе.
Вскоре мы попали на большой проспект в верхней части города, пересечённый улицами, круто сбегающими с холмов к морю, что виднеется между домами. Проспект забит народом, и мы, не задумываясь, полагаем, что все идут на городской праздник, пока не замечаем некоторую странность - толпа из благодушной превратилась в напряжённую, а чувство сплочённости сменилось тревогой. Нам ничего не видно впереди, а люди рядом отвечают на вопросы неохотно, пока не становится ясным: все куда-то стремятся на грани паники, но каждый при этом – сам по себе... Нашу компанию осеняет одновременно: «В порт!»
В порт! Конечно же, они все стремятся попасть в порт! Они все знают что-то очевидное, что мы каким-то образом упустили... И, почувствовав ответ, но не желая верить тому, что уже знаю, я осторожно обернулась назад чтобы увидеть за спиной метеоритный дождь...
Развернувшись, я понеслась вверх по узкой улочке, срезая дорогу по безлюдным переулкам до больницы: «Чёрт! Там же наверняка больных полно и персонал с ног сбивается! А я тут по проспектам гуляю!» . Задыхаясь и прижимая руки к ноющим от долгого бега бокам, я вламываюсь, наконец, в больницу и, не переодеваясь, тороплюсь по коридору в приёмный покой, никого не встретив у себя на пути.
Больница абсолютно пуста, лишь бегает большая лохматая собака. "Куда же они все подевались-то?!» Занятая поиском людей, я рассеянно удивляюсь: «Откуда тут собаки? Кто их пустил?!». Наконец, в одном из реанимационных залов я замечаю женщину и, вбежав, обнаруживаю там... себя, но более аккуратную, старше и прилежнее, в зелёной реанимационной робе, с гладко зачёсанными в хвост прямыми волосами.
****
«Ну почему всё самое интересное всегда происходит без меня?!» - сокрушалась я, стоя с чашкой свежего утреннего кофе перед календарём, печально обнаружив, что сегодня – Красный День. «Вечно я всё пропускаю с этой работой!» - ныла я сама себе, выруливая на улицу из своего гаража. И только добравшись в больницу, я, как всегда, забыла о себе, увлечённая потоком текущих дел, забот и обязанностей.
Этот день ничем не отличался от всех других: я утешала больных и спорила с врачами по поводу назначений, вызванивала рентген и лаборатории, аптеку и другие отделения, выбивала еду и «постой» для родственников пациентов, ставила капельницы и разводила лекарства... Словом, всё как всегда, в быстром темпе и очень насыщенно. Я люблю такие дни и ненавижу их одновременно: ты не принадлежишь себе до такой степени, что лишь под вечер, когда спадает поток дел, вдруг обнаруживаешь, что тоже существуешь и, что себя имеет смысл покормить, что ли...
Лучший способ спасаться от себя и своих проблем – это ходить на работу. Отключаешься от круговерти постоянного фона мыслей и внутреннего диалога, да к тому же любые неприятности начинают выглядеть смешными по сравнению с тем, через что проходят твои подопечные...
Иногда мне приходится ходить в другие корпуса по идущим через всю больницу длинным стеклянным тоннелям высоко над землёй. По пути я всегда машинально рассматриваю город, который хорошо виден с высоты. Так странно ощущать себя сторонним свидетелем происходящего: удивительнее всего драматичные закаты над морем, а ещё люблю чувствовать и наблюдать сверху быстрый ритм дневных будней и романтический настрой выходных вечеров, утреннюю неторопливость первых прохожих и спешку (или наоборот расслабленное отдохновение) ночных путников... Вот и в этот день мне сверху хорошо было видно праздничную толпу беззаботных парадно одетых людей с цветами и шарами и оттого, что мне нельзя было к ним присоединиться, мне казалось что всё у них там непременно очень весело и как-то особенно красиво всё сегодня...
Где-то к обеду, пробегая из палаты в реанимационный зал, сквозь стеклянную дверь отделения я вдруг увидела большую лохматую собаку, трусящую по коридору по своим собачьми делам. «Откуда тут собака? Кто её пустил?!» - хотела я крикнуть, врываясь в зал, но слова тут же испарились, потому что внутри никого не оказалось! В зале было пусто, как будто все разом куда-то исчезли! Мне стало не по себе; как бывает всякому, кто знает, но отказывается понимать, что с ним случилось что-то страшное... Я оглянулась на звук открываемой в кромешной тишине двери и увидела... себя, вбегающую в зал, но какую-то другую: моложе, полнее, в футболке и джинсах, с распущенными вьющимися волосами.
****
Сегодня я проснулась с улыбкой: праздничный солнечный тёплый выходной день. Что может быть приятнее такого утра? Открыв окна в свой дворик-патио, я застыла с чашкой в руках от пьянящего запаха цветов, смешанного с ароматом дымящегося какао...
Время тихого утреннего одиночества – моя самая любимая часть дня! Я наслаждаюсь этими минутами покоя, какие бы события не происходили в моей жизни, и какая бы погода не стояла за окном. Вскоре я, одетая в свой самый элегантный светлый костюм и шляпу, уже ехала к озеру, где у меня была назначена встреча, удивляясь почему я до сих пор ни разу там не бывала, хотя и ехать, вроде, не очень далеко.
Озеро оказалось огромным и необычайно живописным, спрятанным среди высоких лесистых холмов, отражавшихся в его глади... Словом, вид был настолько схож с популярными рекламными фотографиями, что казался «замыленным», чтобы им восхищаться. Но мой взгляд никто не разделял: озеро и окрестности принадлежат закрытому сообществу кинозвёзд и попасть туда просто так невозможно, за исключением трёх дней в году, когда туда пускают «общественность» - по приглашениям. Эта самая «общественность» бродила по фешенебельной набережной с путеводителями, восхищённо комментируя каждый роскошной дом.
Я тихо сидела в укромной маленькой кафейне на углу, аскетично обставленной с великолепным чувством пространства. Стесняясь своей невежественности (я ничего не знала про эти места) и сожалея о том, что моё приглашение (ставшее просто поводом повидаться с вечно занятой подругой) наверняка является чем-то самым вожделенным в жизни для одного из фанатов «звёзд», я рассматривала толпу сквозь огромное чистое окно и думала о своей собаке, оставленной в машине.
Наконец, появилась подруга, энергично оживив моё созерцание под тягучие мысли. Она, весело болтая, сразу потащила меня в сторону от прогулочной зоны к амфитеатру, обращённому к озеру. Там почти не осталось свободных мест, и мы уселись на верхней скамейке. Всем зрителям раздали мощные бинокли, и ведущий одного из популярных шоу занял позицию прямо позади нас, рассказывая, где чья вилла и как живут обитатели каждой из них. Поначалу меня это занимало, я даже успела заметить семью Крузов, спускающуюся к воде на противоположном берегу. Потом мне стало неприятно от такого влезания в чужую жизнь (кстати, по этой же причине не люблю зоопарки), хотя я знала что шоу устроено самими «звёздами». Чтобы восхищённо впившаяся в бинокль подруга не заметила моего настроения, я стала тихонько рассматривать безлюдные окрестности в стороне от «звёздного» квартала. Там, в чаще леса обнаружились совершенно уникальные архитектурные творения – видимо, тоже вилллы «больших» людей. Вдруг оттуда, смеясь, быстро выбежала к воде босая маленькая девочка и упала, но почему-то осталась лежать на песке. Я вскочила со скамейки одновременно со всеми враз заоравшими зрителями и понеслась к девочке, лишь на бегу заметив, что толпа ринулась в противоположную сторону.
Я добежала к девочке одновременно со своим псом («И как он сбежал из машины? Как нашёл меня среди людской паники?»), перевернула её, подхватила на руки, и мы пошли вверх по склону откуда девочка и появилась. Она выглядела спящей, но я чувствовала, что с ней явно что-то не так. Всю дорогу мы преодолели, не увидев ни души за неприступными высокими прозрачными заборами. Девочка не просыпалась, но дышала ровно. С вершины холма к стоянке вела короткая дорога и мы быстро снова оказались в машине. Вся толпа зрителей уже схлынула («И что заставило их так быстро убраться?»), но мне некогда было размышлять о том, что я что-то упустила, а спросить было не у кого. Пёс не выказывал какого-либо беспокойства, а я привыкла полагаться на его чутьё, когда сама не уверена в окружающей обстановке.
Мы неслись в больницу: спящая девочка на заднем сидении и собака рядом с постепенно нарастающим напряжением в позе. А потом я увидела одновременно огромную пробку на шоссе впереди, метеориты в небе и резко побелевшее лицо девочки в зеркале заднего вида. Пробравшись сколь возможно вглубь пробки из брошенных машин, я выхватила коляску из какого-то открытого багажника, уложила туда девочку, пристегнула к ручке собаку и велела ей бежать, сама держась за коляску с другой стороны. Мы неслись вверх по узкой петляющей улочке, пока не влетели в открытые двери опустевшей больницы. Меня враз охватил панический ужас: место, где я рассчитывала застать все толпы сбежавших от меня людей, оказалось брошенным и гулким от моих шагов. А на руках умирала девочка, которая и есть – основа мира (я поняла это, как только она упала там, на озере).
Пёс тем временем спокойно и деловито стал прочёсывать коридоры в поисках людей. Я слышала его шумное дыхание и ровный тихий перестук когтей по блестящим плиточным полам... Этот мерный звук усмирил панику, и я шла за ним, пока не вывернула к залу с рапахнутыми дверями, в котором застыли 2 женские фигуры. Я ринулась к высокой кушетке положить девочку. Женщины подбежали, и я сразу почувствовала их участие и абсолютное единение со мной.
И тут я за долю секунды разом поняла всё: и девочка, и все мы – это я! Это те, кем бы я стала, приняв разные другие решения в поворотные моменты моей жизни...

Я мало что понимаю в сочинительстве, да и в литературе, к сожалению, тоже. По-этому критик из меня никакой. В целом мне понравилось. Хотя, тут я вряд ли могу быть беспристрастной, т.к. я любитель такого жанра. Начало меня как-то насторожило, даже в какой-то момент мурашки по коже побежали, ну а к концу вроде попустило, когда поняла что это больше история твоего внутреннего "Я", а не очередной вариант конца света (а то с этим - грядущим концом света, и всеми снятыми фильмами о нем, как то уже приелась эта тема) В общем, думаю, я мало чем тебе могу помочь. Кроме того, что уже не раз говорила, что мне очень нравится тебя читать!